«Если кому-то плохо – поднимется вся страна»: почему в Израиле довольны жизнью, несмотря на войну

Киевлянка Кора Зарубина живет в Израиле больше десяти лет. Сейчас в городе Год-ха-Шарон. В Украине она работала психологом, а за время жизни в Израиле прошла путь от соцработника к секс-терапевту и частной практике. Сейчас Кора учится в Университете Бар Илан.

Украинка рассказала о том, почему человеческая жизнь так высоко ценится в стране, и как удается израильтянам воспитать у детей уважение к армии и семье. Она поделилась своими любимыми местами, которые не пользуются популярностью у туристов, а также описала важные отличия жизни в Украине и Израиле. Как проходила адаптация, что украинку поразило в Израиле и до чего она не может до сих пор привыкнуть, читайте в эксклюзивном интервью для OBOZREVATEL.

– Сколько лет вы в стране?

– В Израиле я живу 11 лет. Давно были мысли переехать, и так сложилось судьба, что мне это удалось.

– Чем вы занимались в Украине и чем сейчас в Израиле?

— В Украине работала психологом, преподавала в университете психологию. Переехав в Израиль, прошла переквалификацию, здесь я – соцработник, работаю в государственной клинике по пересадке органов и также в частной клинике секс-терапевтом. До этого работала в хосписе и как волонтер – в полиции психологом.

– Что вас удивило или, возможно, шокировало в первые годы жизни в стране?

— Меня шокировала жара, острая еда, свобода людей и то, что они позволяют себе быть счастливыми здесь и сейчас. Получать удовольствие от жизни – здесь важная ценность. Причем эта функция вписана в рутину жизни. Здесь часто муж и жена, которые долгие года в браке, ходят на свидания, ездят вдвоем отдыхать в отпуск, оставляя детей дома.

– К чему вы не можете привыкнуть или с чем не можете смириться до сих пор?

– Я думаю – овощи и фрукты, которые не имеют вкуса, потому что они выращены на гидропонике. То есть это невозможность понюхать помидор, чтобы он пахнул помидором. Или невозможность сделать салат, чтобы он пахнул салатом. Огурец, который слабо пахнет огурцом. Ягоды, которых нет. Вот этого очень и очень мне в Израиле не хватает. Ягоды привозные есть, но большей частью замороженные.

– Чем жизнь в Израиле отличается от жизни в Украине?

– Во-первых, она отличается темпом, я здесь работаю гораздо более интенсивно. Но в то же время, я могу себе больше позволить и качество жизни у меня выше, чем если бы я работала с такой же интенсивностью в Украине. Во-вторых, она отличается свободой и безопасностью. Несмотря на теракты и обстрелы, израильтяне знают, что у них есть железный купол. Дети в Израиле чувствуют себя в безопасности, женщины на улице чувствуют себя свободней.

Большое отличие: в Израиле элемент сексуального домогательства – законом наказуемое действие. За комплимент мужчины, который женщине не понравился и она сделала замечание, а он его повторил, можно подать на мужчину в суд. Но и с другой стороны, если женщина будет приходить на работу в откровенной одежде и на нее будут поступать за это жалобы, а она не примет замечания во внимание, ее тоже могут засудить.

Комплимент по поводу внешности может расцениваться как сексуальное домогательство и женщины могут отсудить миллионы шекелей. Босс может сделать комплимент по поводу твоих качеств, но не за твои красивые ноги.

Еще очень существенное отличие жизни в Израиле от Украины: если с тобой что-то происходит, какая-то катастрофа, то ты защищен – страховкой личной, медицинской, межгосударственным страхованием. Если станешь инвалидом – у тебя есть страховка. Человек на улице не окажется. В Израиле нет бомжей. Если кто-то живет на улице – это выбор его личный. Он может получить реабилитацию, ему найдут жилье. И в Израиле нет наркоманов, зависимых, которые не могут получить лечение. Человеку предоставляется программа выхода из зависимости.

В Израиле нет детских домов. Есть приемные временные семьи, в которых живут детки, пока решается вопрос усыновления.

Существует волонтерское движение людей, которые приходят в госпитали к недоношенным деткам, чтобы их подержать на руках, дать возможность родителям какое-то время отдохнуть.

В Украине меня поражало то, что мы живем одним днем. В Израиле люди умеют думать о том, что будет в конце их жизни и о том, что будет с их детьми. Люди откладывают деньги, делают пенсионные отчисления.

– После получения гражданства вы поменяли имя. Раньше вас звали Ольгой. Это традиция или выбор каждого?

– Меня дома называли Корой, это одно из моих имен, поэтому в моем случае смена имени с переездом не связана. В Израиле имя менять не обязательно, это выбор каждого, но есть некоторые особенности.

Во-первых, не каждое имя понятно можно написать на иврите из-за того, что в иврите нет гласных. Соответственно, имя можно не всегда правильно прочесть.

Вторая причина – люди хотят почувствовать некоторую общность и подчеркнуть свою причастность к еврейству. Например, они жили в период антисемитизма и не могли себе позволить носить еврейское имя.

Третья причина – религия. Религиозные евреи берут имя, которое рекомендует раввин. Вместе с именем, считается, что человек меняет судьбу.

– А можно имя менять один раз или нет ограничений по количеству?

– Сколько хочешь, просто плати за это.

– Израиль – одна из стран, где власти во время пандемии коронавируса приняли решение вводить локдаун. Причем, насколько я знаю, локдаунов было несколько. Как отнеслись местные жители, упала ли заболеваемость?

– Во время локдауна падает заболеваемость. Это позволяет всей системе здравоохранения подсобрать ресурсы, переорганизоваться и быть готовой к следующему подъему заболеваемости.

А местное население реагирует по-разному. Есть люди, которые поддерживают, носят маски, не отходят от дома, делают замечания другим поднять маску на нос. А есть те, кто от локдауна пострадал очень серьезно. Это мелкие бизнесы. Они даже проводят демонстрации на дорогах. Но люди, которые столкнулись с вирусом лично или через своих близких, медработники, мои коллеги, конечно же, за локдаун.

– Как в стране отслеживают контакты заболевших?

– Человек может получить смс или звонок от Министерства здравоохранения, что он пересекался с заболевшим (заболевший сообщает список своих контактов). Также, если заболевший был в ТРЦ, то определяются номера телефонов тех людей, которые в это время находились рядом и им тоже придет смс с просьбой пройти тест, который можно сдать в ближайшей лаборатории в этот же день. Также у нас есть такое понятие как изоляция из-за контакта, она обязательна на две недели. К изоляции относятся очень серьезно и осознанно, особенно пожилых людей. Это осознанное отношение самих людей. Государство не держит их на замке.

С помощью своего осознания, с помощью штрафов за появление в общественном месте без маски, с помощью штрафов за нарушение карантина. Штраф за появление в общественном месте без маски – от 250 до 500 шекелей (от 2200 грн до 4400 грн).

– В Израиле началась вакцинация от COVID-19, вы как человек, который работает в сфере здравоохранения уже привились? Какие ощущения?

– Да, поскольку я работаю в клинике по пересадке органов – я не могу подвергать риску пациентов. После первой прививки была боль в месте укола и пару дней наблюдалась слабость. Вторая прививка делается через 21 день после первой. По прогнозам – реакция может быть сильнее.

– Чем отличается отношение к тяжелым больным в Израиле и Украине, если у вас есть возможность сравнить?

– В Израиле очень развита хосписная система и система паллиативной помощи. Хоспис – это для умирающего больного, как правило, если осталось жить месяц. Паллиативная помощь – это интенсивная помощь тяжело больному человеку, который может перейти в хоспис, а может не перейти. Это помощь для облегчения симптомов, причем симптомов как физических, так и психологических.

В Израиле делается большой акцент на качестве жизни. Даже если человек умирает – ему нужно максимально помогать справляться с тем, что сейчас с ним происходит, насколько это возможно. Улучшить качество жизни, в том числе и психологическое. Причем помощь получает как умирающий, так и его семья.

Я сейчас скажу такую может быть странную вещь, но, например, у меня были случаи, когда мне приходилось проводить семейную терапию для мужчины, который умирает, и его жены, чтобы он ушел из жизни в спокойствии, потому что обострились конфликты перед концом жизни. Или же проводить особенную терапию, помогать парам продолжать заниматься любовью, как часть паллиативной помощи. Для нас может быть звучит странно, но это тоже важно – интимность и секс даже для умирающего человека. Опять таки в своей практике мне приходилось думать вместе с парами, как это делать с какими-то ограничениями.

То есть в Израиле делается акцент на том, что человек даже в конца жизни не превращается в овощ, а он имеет право на все, что дает жизнь.

Я понимаю, что для Украины это звучит непонятно, но Израиль к этому долго шел. В последние годы у нас есть расцвет, подъем и понимание, насколько паллиативная помощь важна.

– Вы работали не только со взрослыми, но и с детьми?

– Я проходила практику в детской онкологии. С умирающими детьми и с их семьями. Там все работает, как и со взрослыми. Как построить жизнь семьи так, чтобы ребенок продолжал быть счастливым. Как построить жизнь семьи так, чтобы продолжать ребенку ставить границы. Я учила маму и папу оставлять умирающего ребенка и уходить на свидание, потому что его жизнь не должна измениться сильно, она должна быть такой, как была до болезни. И паре нужно продолжать жить после этого. Это очень-очень трудная, но очень важная работа.

– Если задуматься – это страшная работа?

– Страшная, да, но, с другой стороны, ты видишь результаты, которые она дает. Есть катастрофа, что ребенок заболел, его не вылечить, но есть важный вопрос: как помочь ребенку до конца жизни чувствовать себя ребенком, ребенком в семье и по-минимуму испытать какие-то изменения, связанные с болезнью, и как уменьшить количество жертв. То есть может быть жертва не одна, не один ребенок, а может быть жертва мама, папа, дедушки, бабушки, другие дети, которые не оправятся от этой потери.

– Расскажите об армии Израиля. Как известно, службу проходит все население страны и понятия "откосить" не существует. Служить в армии – это честь, это дорога к карьере. Как государству удалось добиться такого уважительного отношения к военным?

– На мой взгляд такое отношение к армии – это заслуга не государства, это то, что передавалось из поколения в поколение. Первые жители Израиля приехали сюда жить на своей земле и они боролись за это право. Тема ценности своей страны поднимается в школьной программе – любовь к Родине, любовь и бережное отношение к природе, к своему дому. Вся страна воспринимается как твой дом, все – мое. Это красной нитью пронизано в израильской педагогике, израильском воспитании, начиная с детского сада. Эта ценность дает детям сильное ощущение безопасности. Они чувствуют себя относящимися не только к семье, но и к стране и обществу.

В Израиле дети ведут очень насыщенную общественную жизнь. Они не изолированы так, как изолированы дети в Европе, которые сидят по домам, ходят только к бабушкам и дедушкам и редко – в гости друг к другу. Здесь дети начинают ходить в гости с трех лет. Повзрослев, они ездят в походы самостоятельно, в лагеря.

И вот это ощущение безопасности, что Израиль – весь мой дом, а не только – у меня есть мама и папа. Оно, мне кажется, и дает им ощущение того, что армия – это важно, потому что я буду защищать свой дом. Дети идут в армию с радостью. Это для них тусовка, это развитие, это способ отдать свой долг и это норма.

Армия в Израиле – это университет жизни. Самые близкие друзья – из армии. Дети обычно после армии не сразу же идут работать или учиться. До пандемии они брали отпуск и путешествовали по миру.

– Говорят, в Израиле друзья – это даже ближе, чем родственники. Есть такое?

– Если мы берем выходцев из других стран, репатриантов, у них не всегда в стране есть родственники, тогда друзья заменяют семью в прямом смысле. И здесь есть тот нюанс, которого я не встречала, когда жила в Украине – если кому-то плохо, подняться и помочь может вся страна. Это тоже дает ощущение того, что мы – одна страна, одна семья.

На работе в клинике по пересадке органов был случай, когда всю семью проверили, и никто не подошел в качестве донора, и тогда нашелся друг, который пожертвовал свою почку, и это в Израиле нормально. Не норма в Израиле не иметь друзей.

– Вы много путешествуете по стране. Израиль хоть и маленькая страна, но у вас есть и море, и горы, и пустыня, и озера, и даже иногда может повезти увидеть снег. Назовите места, которые не особо популярны у туристов, но вы бы посоветовали их посетить.

• Национальный парк "Шивта", который расположен на юге Израиля. Он является объектом всемирного наследия ЮНЕСКО.

• Йехиам – феодальный замок эпохи Второго королевства крестоносцев (XIII в.). Принадлежал ордену Тевтонских рыцарей.

• Рекомендую поехать к самаритянам, в горы Грезим и посетить там завод тхины.

– А какие ваши самые любимые места в Израиле?

• Яффа (старая часть Тель-Авива). Это один из старых городов Израиля и порт.

• Иерусалим. Очень люблю этот город, когда он полностью прекращает быть туристическим. Я очень люблю приезжать туда и гулять ночью возле Стены плача, Храма гроба Господнего. Иерусалим – это как раз город, где выпадает снег.

• Кейсария. В городе есть старый аквидук, его развалины прямо возле моря. Можно ходить, собирать ракушки, сидеть на развалинах. В Кейсарском музее Ралли можно увидеть коллекцию Сальвадора Дали.

По материалам: www.obozrevatel.com